ФИО

Имя должно приносить пользу, а не вред. А если наоборот, значит это не имя, а наказание. И всегда родительское. И часто ещё бабушка или тётя виноваты. Что это за привычка такая — детей в честь отцов называть?
— А меня за что Лёшей наказали? Алексеем Алексеевичем Эскимосовым, а? — спрашиваю я по очереди у всей семьи.
— Потому что дедушка твой Алексей, — предсказуемо отвечает бабушка. — И папа Алёша.
— «Что в имени тебе моем? Оно умрет, как шум печальный...» — стихотворно-грустно Пушкиным отвечает дед.
— Лёшенька, ты нашим защитником будешь, поэтому так и назвали, — говорит мама и делает брови уютным домиком.
И только папа понимает мою боль:
— Вырастешь — поменяешь.
— Вечно ты со своими изменениями... муж, — опуская папино имя вступает мама. — Хорошее, красивое имя.
Ни один ответ меня не утешает. А тут ещё и фамилия. С ней у меня тоже не ахти. Как только «Эскимосов» не коверкают. В школе и Кимом, и Морсом зовут. Ладно, если бы так, а то приплетут какую рифму или историю, что стыдно на неё на уроках откликаться.
А тут еще и эта новенькая.
В середине первой четверти прямо на урок русского языка к нам в класс новенькая пришла. Ванессаванна ей жестом показала, чтобы она быстрее усаживалась, мол, потом познакомимся. Я за книжкой спрятался, но не тут-то было. Она почему-то место за мной выбрала, а меня, как назло, тут же к доске вызвали — отвечать домашку про историю моего рода.
— Мой предок, между прочим, целый ледник открыл, — сходу признался я классу.
— Так-так, — заинтересовалась Ванессаванна. — И где твой ледник находится?
Класс рассмеялся. И не зря, потому что ледника, действительно, с тех пор и след простыл. Я посмотрел на новенькую, она что-то строчила в тетрадке.
— Ученый Эскимосов открыл ледник для жителей деревни Туба за полярным кругом. Они его растапливали и воду брали. Благодаря этому и выживали. И до сих пор живут.
— Выпили целый ледник, получается, — с первой парты уточнил Паша Вольский (это ж надо, как ему с фамилией повезло!). — И даже не простудились?
Класс снова взорвался.
— Получается, что ученый Эскимосов их от гибели спас. А я его фамилию ношу. Значит и я немного герой.
А про себя подумал:
«В топку бы такую ношу».
— Видите, дети, — взяла слово Ванессаванна, — как важно знать и сохранять историю своей фамилии. И беречь её, и уважать.
Я возражать не стал. И поплелся на свое место, так и не заслужив уважения Вольского.
На парте меня уже ждала записка со стишком:
«Эскимос в упряжке быстрой
Ехал тундрой серебристой».
И дальше прозой:
«Нормальная у тебя фамилия. И имя. Только смешные. Хи-хи».
Оказывается, и мои ФИ какую-то пользу могут приносить. Ведь смех — как глоток воды — может и от смерти спасти. Я было подумал, что вот оно, мое спасение от фамильного позора: будем теперь с новенькой дружить, ходить вместе из школы и в кафетерии булочки покупать. Но тут Ванессиванна объявила:
— Дети, давайте поприветствуем нашу новую ученицу — Пенелопу Чукчу! Теперь она будет учиться с вами.
Класс замер, а Вольский уронил голову на руки.
Новенькая вышла из-за парты и, проходя мимо, задела мое плечо. Я посмотрел ей вслед и до меня дошло: нет, не будем мы никакие булочки вместе покупать, мне и за свою фамилию достается, а если две таких — никакой дружбы не хватит от Вольского отбиваться.
Я снова зарылся в книжку и уже не слушал, что там рассказывает новенькая о своих предках. Мне и своих Эскимоссовых хватит.