Корнилов: адмирал, верный долгу

Хотелось ли кому-нибудь из вас, ребята, однажды стать моряком? Плавать по бескрайней синей глади, вступать в опасные схватки с бурями, открывать новые земли. Или даже стать отважным капитаном, командиром лёгкого парусника с прекрасным именем "Орёл" или "Смелый".
Вы возразите, что в наши дни уже нет парусников, а все земли давно открыты. Поверьте, это не так! Однажды на морском параде в Севастополе я своими глазами увидела огромный трёхмачтовый корабль, плавно скользящий по водам бухты. А что до открытий... Много нового и часто неизвестного можно увидеть, только совершив маленькую прогулку по берегу моря или просто по городу.
Пусть вас не смущает, если ваша малая родина отделена от моря сотнями километров. Ведь вице-адмирал Владимир Алексеевич Корнилов, главный герой нашей книги, тоже отправился в долгое плавание под названием "жизнь" далеко от моря.

Начало плавания

Самое интересное, что никто до сих пор не знает, где именно родился Корнилов! Может быть, в небольшом дворянском поместье около Твери, среди скромных полей и бережно укутанных снегами лесов — тогда только-только наступил февраль. А может быть, в Иркутске, на берегах Байкала — самого глубокого озера в мире. Много времени прошло, и теперь мы уже едва ли это узнаем.
Было самое начало девятнадцатого века. Попав в гости к Владимиру Алексеевичу или его родителям, мы не нашли бы ни электрических лампочек, ни телевизоров, ни телефонов. Шум машин не стоял бы привычным гулом за окном, зато то и дело сквозь разговоры и смех можно было уловить цоканье и стук колёс — по улице проезжал экипаж, запряжённый лошадьми. Что же у нас осталось неизменным с тех далёких времён? Остались книги, чаепития и множество стройных зданий с колоннами по всей стране. Остались верность, дружба и море.
Отец Владимира Алексеевича в молодости был военным моряком, и решил, что его сын тоже должен послужить России на этом поприще. В пятнадцать лет Володю приняли в Морской кадетский корпус в Санкт-Петербурге. Его старший брат Александр уже окончил к тому времени Царскосельский лицей, где учился вместе со своим тёзкой, Александром Сергеевичем Пушкиным. Через много лет сам Владимир Алексеевич подпишется на основанный великим поэтом журнал "Современник".
Пока же перед ним прошли два года учёбы — сложной, но необходимой будущему капитану. Чего только не изучали молодые люди в стенах Корпуса! Закон Божий, арифметика, геометрия, механика, артиллерия, история, география, астрономия, иностранные языки... И это далеко не полный список. Много нужно было знать для того, чтобы управлять кораблём, ещё больше — уметь. Для этого молодые офицеры проходили практику на настоящих военных судах.
И вот Владимир Алексеевич, окончив учёбу, назначен на службу в Балтийском море. На тот момент здесь был лучший флот Российской империи, но даже он сильно уступал многим другим странам. Именно Корнилов приложит потом немало усилий, чтобы исправить дело и показать другим державам, на что способны русские моряки.
А пока его, молодого, красивого и талантливого мичмана, переводят в Гвардейский экипаж — самый почётный род войск. Ему открыт путь на самые высокие должности, быть может, возможность прямо принимать участие в важнейших государственных делах. Но затем... Представьте себе, очень скоро его оттуда увольняют!
Как же так, спросите вы? Как получилось, что наш герой оказался не нужен при дворе? Может быть, здесь виной чьи-нибудь козни?
Увы, виной во многом был сам Владимир Алексеевич — вернее, мичман Володя Корнилов. Службу он посчитал неинтересной, старшим товарищам подчинялся неохотно, с исполнением приказов не спешил. Зачем же такой офицер в императорской гвардии? Вот и уволили его "за недостаточной для фронта бодростью".
А затем — назначили на строящийся корабль "Азов". Ходили слухи, что капитан там очень строгий и требовательный, работать сложно, а о развлечениях нужно позабыть. Корнилов, сначала пытавшийся служить как следует, вскоре понял, что терпеть не может этого капитана. Дошло до того, что он захотел перевестись на другой корабль.
Но как раз здесь его настоящая история и началась...

Строгий капитан

Возможно, вы уже знаете, что до начала девятнадцатого века на картах обозначались только пять материков: Евразия, Африка, Северная и Южная Америка и Австралия. А вот вопрос о существовании шестого долгие столетия оставался открытым! Но самое удивительное, что "закрыли" вопрос о самой южной земле именно русские моряки. Во время экспедиции 1819–1821 годов шлюпы "Восток" и "Мирный" под командованием Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена и Михаила Петровича Лазарева подошли к Антарктиде, шестому и последнему материку нашей планеты.
Причём же здесь Корнилов, удивитесь вы? Когда "Восток" и "Мирный" бороздили просторы Южного полушария, он ещё даже не поступил в Морской корпус. В конце прошлой главы мы оставили его огорчённым трудной службой на корабле "Азов"... Но, представьте себе, требовательным капитаном "Азова" как раз и был Михаил Петрович Лазарев!
Даже один-единственный выход в море учит человека дисциплине, ответственности и умению подчиняться капитану, от мастерства которого часто зависит жизнь и команды, и пассажиров. Что уж говорить о тех, кто посвятил морскому, тем более военно-морскому делу годы и десятилетия своей жизни! Полные приключений и опасностей годы действительно сделали Лазарева строгим и суровым командиром. Но ещё — знатоком своего дела, справедливым и умеющим заботиться о подчинённых.
Конечно, Михаил Петрович огорчался, глядя на молодого мичмана Корнилова. Вместо того, чтобы работать над снаряжением корабля вместе с товарищами, учиться управлению орудиями и общению с матросами, он всё свободное время читал бесполезные французские романы. А ведь из этого молодого человека мог бы выйти такой замечательный капитан! Такой капитан, который мог бы через много лет заменить самого Лазарева в деле укрепления русского флота.
Лазарев решил поговорить с Корниловым начистоту.
— Скажите мне, — обратился он к смущённому вызовом в капитанскую каюту молодому человеку. — Хотите ли вы продолжать морскую службу?
— Да, — мгновенно ответил мичман. Он вообще не любил откладывать дело в долгий ящик.
Лазарев удовлетворённо кивнул.
— Тогда вам следует изменить образ жизни. Морская служба требует, чтобы человек отдавал ей себя полностью! И при этом искренне любил её. Вы должны подружиться с товарищами, найти общий язык с матросами. Вы должны учиться, наконец. Вы много читаете? Это бесполезное чтение.
Смущённого мичмана Лазарев послал за книгами, которые он читал все эти месяцы. Корнилов повиновался. Капитан взял эти книги, просмотрел одну за другой да и выбросил за борт, в море. Поражённый разговором молодой человек не смел протестовать. С этого дня у него в каюте поселились новые книги: теперь они были посвящены службе. Владимир Алексеевич стал учиться всему тому, о чём сказал капитан: товариществу, общению с матросами, морскому делу.
Вы, может быть, удивитесь: разве бывает, чтобы человек так быстро изменился? Вот ещё вчера вы, например, терпеть не могли математику, а сегодня проснулись — и полюбили? Но дело в том, что Корнилов и раньше любил море, и служить Отечеству хотел. Просто не было долгие годы на его пути человека, который был научил его делать это по-настоящему. У Лазарева это получилось. Отныне судьбы учителя и благодарного ученика будут тесно связаны на всю жизнь.
Тем временем впереди у наших героев замаячило новое испытание: "Азов" по повелению императора Николая I отправился на помощь грекам, борющимся за свою независимость от Турции.

У берегов Греции

Как вы думаете, сколько времени требовалось парусному кораблю для перехода из Балтийского моря в Ионическое, к берегам древней Эллады? Наверняка больше, чем сейчас, — скажете вы, и будете правы. Дело в том, что корабль того времени мог двигаться либо с помощью парусов, либо с помощью вёсел. Пароходы только-только начали появляться. А пока "Азову" и другим кораблям эскадры приходилось рассекать морскую гладь при помощи ветра — на вёслах на большом судне далеко не уйдёшь. А если буря сломает мачту? А если настанет полный штиль, без малейшего ветерка?
Всё это, а ещё необходимость договариваться с присоединившимися к русской эскадре англичанами и французами, привело к тому, что рядом с турецко-египетским флотом корабли трёх стран оказались только через несколько месяцев. Пробовали решить дело миром, но вражеский командир подчиняться требованиям отказался; турецкие войска продолжали притеснять греков. Тогда главнокомандующий, англичанин лорд Кодрингтон, принял трудное решение: бою быть.
Тут, в Наваринской бухте, Корнилов впервые, как и многие другие офицеры на корабле, столкнулся с крупным сражением. Грохот, дым, огонь с непривычки могли бы напугать кого угодно. Но недаром русские моряки столько времени провели, упражняясь в артиллерийском деле! Поэтому Владимир Алексеевич не растерялся: успешно командовал тремя пушками разом. А неподалёку управляли орудиями его товарищи: лейтенант Павел Степанович Нахимов и совсем молодой (ему не было ещё и двадцати лет) гардемарин Владимир Иванович Истомин. Нахимов со своими матросами даже смог дважды потушить пожар — а ведь огонь так опасен для деревянного корабля с полотняными парусами! Михаил Петрович Лазарев руководил действиями своих подчиненных спокойно и уверенно: он знал, что долгие месяцы учений не могут пройти даром.
Наконец Наваринское сражение было выиграно. Один "Азов" уничтожил несколько кораблей противника. Как же были рады наши герои увидеть друг друга живыми и здоровыми! Конечно, война на этом не закончилась, но боевое крещение было позади. Это испытание Корнилов, как и его товарищи, выдержал уже с блеском. За Наварин на его груди вскоре красовался первый орден — Святой Анны 4-й степени.
Ещё два года длилась русско-турецкая война. Корнилов на "Азове" плавал по восточной части Средиземного моря, под бдительным надзором Лазарева учился управлять кораблём — именно к нему Михаил Петрович был особенно требователен. Но теперь-то повзрослевший мичман знал, что без тяжёлой работы в трудном, но прекрасном морском деле успеха не будет.
Пройдёт несколько лет, и все герои этой главы вновь окажутся вместе. Начнётся совсем другая эпоха в их жизни.

На Чёрном море

На южном берегу Крыма по обе стороны от глубоко врезающейся в сушу бухты раскинулся город Севастополь. В первой половине девятнадцатого века этот город был ещё совсем юным — его основали только в конце восемнадцатого века. Но когда там появился Михаил Петрович Лазарев, лучшие годы "священного города" (именно так переводится с греческого его название), казалось, остались уже позади. Здания были запущены, холм в центре города прозвали "Хребет беззакония", а корабли, представьте себе, уже три года как не выходили в открытое море!
Лазарев понял, что с возрождением города ему одному не справиться. Но недаром он приобрёл столько учеников во время плавания на "Азове"! На зов любимого капитана — вернее, уже контр-адмирала — поспешили Нахимов, Истомин, и, конечно, Корнилов. Учитель и ученики жили в одном доме и с утра до вечера только и говорили что о службе да о море. Ведь дел было невпроворот!
Михаил Петрович и его ученики понимали, что только новые и хорошо снаряжённые корабли могут успешно противостоять врагу. Поэтому все они — и Корнилов в первых рядах — активно участвовали в постройке кораблей. Главным детищем Владимира Алексеевича стал громадный 120-пушечный линейный корабль "Двенадцать апостолов". Тягаться с ним по отделке, вооружению, а главное — работе команды могла разве что "Силистрия" Нахимова. Они с Корниловым были одновременно товарищами и соперниками.
Вместе два капитана стали директорами Севастопольской морской библиотеки. Зачем же библиотека морякам, удивитесь вы? Дело было в том, что в свободное время офицерам часто нечем было заняться. Молодые люди начинали расслабляться и бездельничать. А ведь Михаил Петрович и его ученики безделья на дух не переносили!
Корнилов занимался организацией работ. Но попробуй-ка построй библиотеку с теми, кто не привык работать и брать на себя ответственность! "Главное зло в нашей библиотеке — библиотекарь", — жаловался Корнилов Лазареву. Но немного погодя библиотекарь вовсе… сбежал. Да, непросто пришлось Владимиру Алексеевичу. Наконец, все трудности были преодолены, новое здание библиотеки стало украшением города...
Но меньше чем через год оно погибло от пожара!
Черноморские офицеры своими руками выхватывали драгоценные книги и целые шкафы из огня. Корнилов был в отчаянии: столько трудов попало даром! Неужели всё придётся строить заново? В это верилось с трудом. Но... Глаза боятся, а руки делают! Через 5 лет на прежнем месте стояла новая библиотека, ещё красивее прежней.
Не только строительством и книгами занимались моряки при Лазареве. На Кавказе шла война. По Чёрному морю постоянно плавали судёнышки, доставляющие врагам снаряды. Вот здесь и пригодились построенные Лазаревым и его учениками корабли: они перехватывали чужие суда, перевозили войска, высаживали десанты.
Как-то раз Корнилов с Нахимовым командовали десантом вместе. Бесшумно скользили по морской глади лодки. Бойцы настороженно смотрели в прибрежные заросли: а ну как из них вылетит вражеская пуля? Владимир Алексеевич, наблюдая за действиями команды, думал: всё ли просчитали? Нет ли ошибок в его плане?
Ошибок не было. Десант прошёл безупречно.
Много было и других дел у Корнилова. Он одним из первых понял значение пароходов — и начал действовать! Сам съездил в командировку в Англию и вернулся оттуда на пароходофрегате "Владимир". Много времени и сил уделял воспитанию гардемаринов и мичманов — таких же, каким когда-то был сам.
Всё шло бы так хорошо и дальше. Да вот беда: Михаил Петрович Лазарев тяжело заболел и умер. Трудно пришлось ученикам без любимого учителя. Но надо было продолжать его дело. Корнилов, уже вице-адмирал, оказался одним из главных командиров Черноморского флота. Под его руководством продолжали строить корабли, учить молодых офицеров, а скульптору Пименову заказали памятник Лазареву.
Но на южном горизонте уже сгущались тучи...

Затопить корабли?

В 1853 году отношения с Турцией вновь обострились. Началась Крымская война. Началась для моряков-черноморцев победоносно. Нахимов выиграл сражение с турками при Синопе. Корнилов со своими пароходами к месту боя опоздал, но очень радовался за друга: "Ура, Нахимов! Михаил Петрович Лазарев радуется своему ученику!..."
Увы, эта победа разгневала Англию и Францию. Эти державы не хотели усиления России, поэтому в конце концов объявили нам войну. Долгие полгода английские и французские пароходы постоянно маячили на горизонте. Корнилов с Нахимовым наблюдали за ними в подзорные трубы. Что-то их ждёт впереди?
Надо было готовиться к обороне города. Владимир Алексеевич отложил привычные полюбившиеся книги о морском деле и великих адмиралах и погрузился в учебники по инженерии. Он очень уставал, и на сердце у него было тяжело. Неужели его любимый город не устоит перед нашествием?
И тут встал вопрос: что делать с кораблями? Вражеский флот на подходе, может попробовать прорваться в Севастопольскую бухту. Корнилов хоть и сошёл на берег для обороны города, моряком быть не перестал. Его план был смел и дерзок: выйти на парусниках из гавани, сразиться в неравной битве с пароходами противника! "А если проиграем?" — вертелся у всех в голове вопрос. "Если проиграем, — ответил Корнилов, — сцепимся с ними и взорвёмся вместе! Пусть знают, как умеют сражаться и умирать русские моряки!"
С этим планом Корнилов помчался к главнокомандующему. Тот выслушал и сказал: "Нет. Затопите корабли, чтобы их мачты перегородили противнику вход в бухту".
Как? Неужели нужно затопить корабли, которые с такой любовью строили два десятка лет? Флот, душу в который вложили не только Корнилов, Истомин, Нахимов, но и их незабвенный учитель, Михаил Петрович Лазарев? Для капитана его корабль — что дом родной...
— Я не выполню этого.
Это был отказ выполнять прямое повеление главнокомандующего. Среди военных и в мирное время с ослушниками поступают строго, а уж на войне...
— Вот как? Тогда можете уезжать! — разгневался командующий. — Ваше место займёт другой адмирал.
Корнилов побледнел. Это был очень тяжёлый выбор. Но корабли по приказу всё равно затопят. Но что же будет без него с матросами, с Севастополем, с Россией?...
— Чтобы я оставил Севастополь, окружённый неприятелем, — невозможно! — воскликнул он. — Я готов повиноваться вам.
Владимир Алексеевич выполнил приказ главнокомандующего. 11 сентября пушками пробили корпусы нескольких кораблей на Севастопольском рейде. Они ушли под воду. Корнилов плакал. Но в тот же день, собравшись с силами, он выступил с речью перед моряками. Те были удручены не меньше своего адмирала. Что же он им скажет?
— Товарищи! Нам грустно уничтожать свой труд. Но, вы знаете, во время нападения Наполеона Москва горела, а Русь от этого не погибла! Бог милостив! Конечно, Он и теперь готовит верному Ему народу Русскому такую же участь.

"Отстаивайте же Севастополь!"

После затопления кораблей деятельность Владимира Алексеевича по укреплению города с суши ещё возросла. Хотя, казалось, дальше было просто некуда! Многие из вас смотрели фильмы о супергероях и знают, какие сильные там бывают персонажи. Но таким же сильным и выносливым стал в те дни Владимир Алексеевич! Днём он ездил по укреплениям (они назывались бастионы), ночью учился инженерии. И так по кругу... Даже его ближайшие офицеры, адъютанты, вскоре уже не понимали, почему он до сих пор держится на ногах.
А Владимир Алексеевич просто думал о городе больше, чем о себе. Бастионы строились, что называется, "с нуля"! Людей не хватало. И тут он вспомнил об арестантах — людях, лишённых свободы за проступки и преступления. Он решил дать им шанс исправиться. "Работайте — и заслужите прощение!" — пообещал Корнилов. И они оправдали его доверие.
Тем временем враг подошёл к Южной стороне Севастополя. Теперь напротив наших окопов и бастионов вырастали чужие. Корнилов уже многому научился, но всё же знаний в области фортификации ему недоставало. Тогда он нашёл инженера Эдуарда Ивановича Тотлебена. Он оказался не то что сокровищем — настоящим бриллиантом! Благодаря ему город смог продержаться долгие месяцы.
Но вот началась первая бомбардировка Севастополя. Корнилов с первыми же выстрелами сел на коня и поскакал по бастионам. Его уважали все защитники: так он заботился о них. "Вот этот так молодец!" — такими словами провожали они любимого начальника. А Корнилов ехал всё дальше и дальше, смело и уверенно, не пригибаясь, не скрываясь от снарядов и пуль. Ведь он знал, что солдаты должны видеть мужество командира, тогда и сами бояться меньше будут.
Но часы самого Владимира Алексеевича были сочтены. Его высокая фигура была очень хорошо видна врагам. Одно из их многочисленных ядер попало ему в ногу.
— Отстаивайте же Севастополь! — сказал он сбежавшимся бойцам.
Умер он через несколько часов. Окружающие плакали, а он их утешал:
— Я ухожу к Михаилу Петровичу. Скажите всем, как приятно умирать, когда совесть спокойна. Благослови, Господи, Россию и Государя, спаси Севастополь и флот!
Конечно, вам жаль Владимира Алексеевича. Но он знал, что сделал для Севастополя и России всё, что мог. Михаил Петрович Лазарев теперь мог радоваться и этому своему ученику.

Если вы когда-нибудь будете в Севастополе, зайдите в собор святого равноапостольного князя Владимира. Он стоит на высоком холме в центре города среди раскидистых южных деревьев. Там в нижнем храме покоятся тела адмиралов Лазарева, Корнилова, Истомина, Нахимова и их сподвижников.
А ещё можно сходить на Малахов курган. Если вы подниметесь на самую вершину и свернёте направо, то придёте к величественному памятнику. Крест из ядер обозначает место, где был смертельно ранен Корнилов. Подняв голову, вы увидите бронзовую фигуру самого Владимира Алексеевича. Он уже падает на бок, но протягивает руку, словно желая говорить. Что же он хочет нам с вами сказать? Эти слова тоже выгравированы на памятнике. Ими пусть и завершится наша небольшая книжка:
"Отстаивайте же Севастополь!"