Разговоры с небом (рассказы)

Главная примета весны
Саша любила наблюдать за бабушкой, когда та бралась за рукоделие. Когда выдавалась свободная минутка, бабушка всегда что-нибудь шила или вязала, устроившись перед окном. Иголка, подталкиваемая металлическим напёрстком, проворно ныряла в ткань и всегда выныривала в нужном месте. У Саши так не получалось: у неё иголка выныривала там, где ей самой вздумается, а то и вовсе изо всех сил колола в палец.
Особенно хорошо выходили у бабушки вязаные вещи. Спицы в её руках приплясывали, мелодично позвякивая друг о дружку. Бабушка цепляла ими попеременно то серую, то белую нитку, и совсем скоро появлялся какой-нибудь рисунок. Особенно Саше нравились снежинки. Они были похожи на зимние цветы.
- Вот свяжу тебе рукавички и оставлю вязание до осени, - сказала бабушка, распутывая клубки. - Весна на пороге, пора сарафаны шить!
Саша с недоверием посмотрела в окно. В огороде перед домом было полно снега, но и не поверить бабушке она не могла!
- Весна силу набирает, зима теперь быстро с дороги свернёт, - продолжала бабушка, встретившись с недоверчивым взглядом внучки. – Снег в саду и в огороде осел, стал рыхлым. Из воздуха ушёл мороз, тропинка в саду потемнела – вот тебе и первые приметы!
Саша снова посмотрела в окно. Она даже прижалась щекой к холодному стеклу, чтобы лучше разглядеть тропинку.
- Да, потемнела, - согласилась Саша и тут же полюбопытствовала: – А ты все приметы знаешь?
- Наши деревенские – все, - подумав, ответила бабушка. – А как в другие земли весна приходит, про то мне не известно.
Саша встала с дивана и, пританцовывая, прошлась по избе. Думала она вовсе не про другие земли, а совсем даже наоборот!
- Значит, папа скоро повесит в саду качели?! – обрадовано спросила она. – Снег-то скоро растает!
- Снег-то растает, да только воздух ещё не прогрет. Разве же захочет твой папка, чтобы его любимая дочка заболела?! У весны три очереди, а сейчас только первая.
Саша задумалась. Она хотела спросить что-то про очереди, но так и не решилась. Только бабушка сама догадалась.
- Вот как станут комары мак толочь, тут и про качели толковать можно, - сказала она, сматывая нитки.
- Как это, мак толочь? – поинтересовалась Саша и снова присела рядом на краешек дивана. – Мак ведь только летом растёт!
Бабушка улыбнулась в ответ и отложила клубки в сторону.
- Скоро сама увидишь, как ловко это у них получается. Комары в этом деле настоящие мастера! Ждать-то осталось всего несколько дней.
Несколько дней тянулись долго. Снег в саду и огороде медленно таял. Он оставался лежать только в тех местах, куда не заглядывало весеннее солнце.
Бабушка пересыпала Сашины валенки махоркой, чтобы их не съела моль, и убрала на печку до будущей зимы. Саша обула новые резиновые сапожки и целыми днями строила запруды на разбитой тракторами дороге. Она даже подумала, что бабушка забыла про комаров, потому что у неё с весной дел прибавилось, но бабушка не забыла.
Стояли солнечные апрельские деньки. Уже и без комаров было понятно, что зима бесповоротно отступила. Однажды, когда солнце уже клонилось к закату, бабушка окликнула Сашу.
- Пойдём, внученька, покажу тебе комариное ремесло, - позвала бабушка и хитро улыбнулась. Она направилась к старому сараю, в котором хранились дрова. Саша вприпрыжку побежала следом.
С северной стороны сарая ещё лежал снег, но его оставалось совсем немного. С другой стороны находилась маленькая лужайка. Летом на этой лужайке бабушка досушивала сено, которое привозили с дальних лугов. Недосушенное сено в сарай убирать нельзя, про то в деревне любой знает! Такое сено быстро станет прелым, и никто его есть не станет: ни корова Чайка, ни овцы.
- Вот, смотри! – Бабушка провела пальцем по воздуху, и Саша увидела перед собой большое количество комаров, сбившихся в кучку. – Полюбуйся, как комары мак толкут. Теперь жди настоящего весеннего тепла.
Конечно, никакого мака Саша не увидела. Над землёй, на уровне её любопытных глаз, висело только подвижное комариное облако. Сначала Саше показалось, что каждый отдельный комар неподвижно висит в воздухе, как висят летом осы над опавшими сливами, прежде чем пробуют на вкус душистую мякоть. Она даже поближе подошла, чтобы хорошенько разглядеть комариный рой. Комары то невысоко поднимались вверх, то опускались вниз, издавая при этом тонюсенький писк. Они будто пританцовывали под свою собственную мелодию.
Саша долго наблюдала за комарами, а они всё не улетали. Видно, важное это занятие – мак толочь!

Через несколько дней в саду повесили качели. Их приладили на суку старой яблони. Яблоню называли Заячьей, потому что много лет назад, когда она была ещё саженцем, в сад забежал заяц и обгрыз тонкие веточки. Думали, засохнет яблонька, а она выжила и зацвела по весне. Яблоки у неё некрупные, но очень вкусные и душистые!
Саша раскачивалась на качелях и радовалась тому, что теперь знает главную примету весны. А если в следующем году и забудет, то прибежит на лужайку и тут же вспомнит. Комары каждый год по весне мак толкут – они точно не забудут!

Кузница у дороги
Лошадка по имени Звёздочка бойко бежала по накатанной зимней дороге. Деревянные сани, устланные сухим душистым сеном, легко скользили по хрустящему снегу. Саша смотрела на красное закатное солнце и тихонько напевала песню. Вслед за санями бежал верный пёс Шарик.
Отец Саши крепко держал в руках длинные вожжи. Он смотрел куда-то вниз, и Саша заметила, что между отцовскими бровями появились две напряженные складочки. Они появлялись всякий раз, когда он был чем-то встревожен.
Внимательный взгляд отца путался в резвых ногах Звёздочки, замечая что-то такое, чего ей было не разглядеть.
- Хромает, родимая, - сказал он и зачем-то весело подмигнул Саше. – Надо бы в кузницу заехать.
Саше вдруг стало тревожно. Она перестала петь, по-отцовски нахмурила брови и попыталась за мельканием копыт разглядеть причину отцовского беспокойства.
- У Звёздочки нога болит? - наконец догадалась Саша.
- Похоже, подкова съехала, вот и хромает, голубушка. Ступать неудобно.
- Папка, а зачем Звёздочке подковы? – спросила Саша. – Может их совсем снять?
Евгений задумался. Как объяснить дочурке такие премудрости?
- А это очень просто, – очень скоро ответил он. – Вот ты в чем по снегу да по льду бегаешь?
- В валенках, - ответила Саша.
- Правильно. А на валенках у тебя что?
- Галоши!
- Молодец, всё знаешь! – похвалил Сашу отец, и продолжил: - Подошва у галош с рисунком, чтобы ножки не скользили по льду. А у Звёздочки вместо галош – подковки. Когда наступает зима, дед Михайло приковывает подковки к копытцам, и бежит наша Звёздочка по самому скользкому льду – любая дорога ей нипочём! А летом подковки снимают.
Саша задумалась. Жаль, что Звёздочке в галошах нельзя. И подковывать не надо, надела и беги себе!
- А вдруг деда Михаила в кузнице нет? – почти закричала встревоженная Саша. – Если кузница уже закрыта, что тогда?!
- На месте Михайло, куда ему деться?! - отец ласково обнял дочурку. – Не замерзла? Мороз-то к ночи крепчает. Скоро уже и первые звёзды зажгутся. Эх, вот бы наша Звёздочка могла по небу, это насколько же короче было бы!
Саша совсем присмирела. Ей было жаль Звёздочку. По небу она не может, что зря говорить! Дорога скоро вдоль болота пойдет, а там кочки, быстро не поедешь. А ещё в болоте могут быть волки; где им ещё прятаться, если не в тёмных кустах лозняка?
- Ты не забоялась часом? Что притихла?
«И откуда он всё знает?» - подумала Саша, а вслух честно призналась:
- Забоялась. А если деда Михаила на кузне не окажется, как тогда Звёздочка до дому добежит? Вдруг волки увидят, что подкова у неё поломалась?!
— Вот тебе раз! А мы-то с Шариком на что?! Я вот их вожжами! – Евгений украдкой посмотрел на дочку.
Саша еле заметно улыбнулась и почувствовала, что самый главный её страх прошёл.
Дорога повернула и пошла в гору. Звёздочка замедлила шаг. Шарик запрыгнул в сани и лизнул Сашу в лицо, будто хотел её подбодрить.
За темнеющими деревьями показались огоньки уличных фонарей и заснеженные крыши - это выпрыгнула из-за горы деревня Тимошкино, в которой жил кузнец. На самом краю, у дороги, приютился приземистый домик из красной глины – кузница. Жарко мерцал свет в низком маленьком окошке.
- Тпррр! Приехали! – отец Саши ловко соскочил с саней и направился к кузнице. – Михайло, ты тут?
Тяжёлая дверь скрипнула и отворилась, на улицу выбежала маленькая лохматая собачка Сонька. Шарик побежал навстречу, и они обнюхались как старые друзья. Следом за Сонькой вышел дед Михайло. Над ним клубился густой жаркий пар.
- Ну, здравствуй, Евгений. – Михайло протянул горячую руку. – С чем пожаловали?
- Да, вот – Евгений кивнул на поджатую ногу Звёздочки. – Прихрамывает.
Саша стояла у саней. Сонька понюхала край её пальто и завиляла хвостом.
- Здравствуй, дед Михайло.
- Здравствуй, Сашенька. Выросла-то как! Дочка-то твоя, Евгений, всё хорошеет. Вся в мать пошла!
Саша смутилась и отвела взгляд, не любила она таких разговоров.
Пар на колючих усах деда Михаила на морозе начал превращаться в иней. Кузнец с седыми усами стал похож на сказочного персонажа. Саша смотрела на забавное превращение и улыбалась, а усы всё белели и белели.
– Ну что, будем лечить вашу Звёздочку? - кузнец громко кашлянул в большой красный кулак и весело подмигнул Саше. - А ты покудова пройди в кузню, там у меня тепло.
Саша осталась в санях, в кузницу не пошла, потому что слышала от соседского мальчишки Юрки, что там живут летучие мыши. Саша взглянула на небо и увидела на нём первую ясную звёздочку. Снег перестал быть белым и уже не слепил глаза, как днём.
В сгустившемся синеватом воздухе раздавался звонкий стук молоточка. Это работал кузнец.
Саша лежала на санях и смотрела в небо. Рядом с санями бегали Шарик и Сонька.
Наконец дед Михайло вышел из кузницы и подошёл к Звёздочке.
- А ну-ка, дай ногу да стой смирно! - скомандовал кузнец лошадке и та послушна согнула неподкованную ногу.
Молоток несколько раз звонко стукнул по подкове. Звёздочка стояла тихо, даже сено жевать перестала.
- Готово! – дед Михайло с трудом разогнулся, держась одной рукой за спину. – Принимайте работу!
- Мы твою работу знаем, - отмахнулся Евгений. – Вот поблагодарствовать – это можно.
Евгений пожал руку кузнецу и принялся запрягать Звёздочку в сани. Он торопился, потому что короткий зимний день уже закатился за ближайший лес вместе с большим красным солнцем.

Звёздочка легко бежала по заснеженной дороге. Теперь, с новой подковой, её никакие волки не догонят! Пусть только попробуют, вот она их подкованными копытами! И Шарик им задаст трёпку!
« А папка – добрый, думала Саша. - Добрый и храбрый. Он бригадиром работает, и все его слушаются. Волков папка совсем не боится».
Саше вдруг стало радостно и к ней вернулась весёлая песенка, а Звездочка уже тащила сани в гору, за которой ждала родная деревенька.

Донник
Едва Саша открыла глаза, как увидела у печки новенькие резиновые сапожки. Выходит, мама сдержала обещание! Несколько дней назад такие же сапожки купили подружке Ольке, теперь они смогут гулять по деревне в одинаковых обновках!
Саше не терпелось примерить сапожки. Она откинула одеяло, сползла с высокой железной кровати и по домотканому половику побежала к печке. Саша надела сапожки и стала радостно прохаживаться по избе. У высокого трюмо она замедляла шаг, внимательно рассматривая покупку, а потом шла себе дальше. За этим занятием её застала бабушка. Она вошла в избу и, увидев Сашу, всплеснула руками.
- Какие у тебя красивые сапожки, Саша! Красные, блестящие – загляденье, да и только!
Такие слова добавили Саше ещё больше радости.
- А можно я на улицу выйду в новых сапожках? – нерешительно спросила она.
- Конечно можно, - с доброй улыбкой ответила бабушка. – На дворе весна полным ходом, самое время надевать сапоги! Только на пашню не ходи, вязко там – донник выходит. Зазовёт к себе и не отпустит!
Последних слов Саша почти не слышала. Она торопливо переоделась, умылась и села за высокий обеденный стол. Бабушка достала из печки горшочек с пшённой кашей, налила в кружку молока. Саша быстро позавтракала, успев разглядеть за окном длинные лужи в дорожных колеях. После завтрака она так же быстро надела пальто и выбежала на улицу.
Лужи перед окнами дома оказались неглубокими, и Саша тут же вспомнила о другой луже, что разливалась у дома старенькой бабушки Аксиньи. Вот она обрадуется, когда увидит сапожки! Она всегда хвалит обновки и вместе с Сашей им радуется! Сашины ножки тут же побежали к большой луже, но потом она вспомнила про Ольку и остановилась. Вдвоём с подружкой ходить по лужам веселее!
Олька тоже вышла на улицу в новеньких сапожках. Они так же блестели, но были не красные, а зелёные.
Деревня, в которой жили подружки, была небольшой, и очень скоро они перемерили все лужи. Только в одну зайти не решились, уж очень она показалась им глубокой. В ту самую, что разлилась у дома бабушки Аксиньи. Зато та долго нахваливала их новенькие сапожки, а потом ещё и конфетами угостила.
- Бабушка говорила, что донник выходит, - вспомнила Саша. - Она мне на пашню совсем не разрешает ...
- И мне не разрешают, - ответила Олька.
- Ты знаешь, где он выходит? - спросила Саша.
- Папка сказал, за баней! И на меже, у камня.
- Давай посмотрим, - неуверенно предложила Саша.
- Давай, - так же неуверенно согласилась Олька.
Подружки пошли к перепаханному ещё осенью картофельному полю. Они остановились на меже, у кромки влажной земли, и долго смотрели, не выходит ли кто из освободившейся от снега пашни. Но никого не было.
- Ты знаешь, какой он, этот донник? – спросила Саша.
- Нет, - пожала плечами Олька.
- Он, наверное, очень маленький, если его совсем не видно, - предположила Саша. – Кажется, я вижу маленькую норку. Может, он из этой норки выходит?
- Я тоже вижу норку! – восторженно закричала Олька. – Давай посмотрим поближе!
Подружки ступили на вязкую пашню и двинулись по картофельному полю. Каждый шаг давался с большим трудом, ноги в новеньких сапожках всё больше и больше увязали во влажной земле.
- Ой, смотри, там тоже норка! – крикнула Саша, указывая не небольшое углубление.
Девочки остановились и стали всматриваться, не выходит ли кто из норки.
- Никого там нет! – разочарованно сказала Олька.
- Давай поближе подойдём, - предложила Саша. Она попыталась сделать шаг, но земля крепко обхватила сапожки.
- Ой! Я не могу вытащить ногу! - жалобно запищала Олька.
- Я тоже не могу!
Подружки отчаянно поднимали ноги, помогали тащить сапожки руками, но они будто вросли в пашню. Девочки поняли, что им не хватит сил выбраться из вязкой земли, и принялись громко кричать. Они даже расплакались от досады. На помощь пришёл Олькин папа, дядя Михаил, мастеривший в саду ульи. Он вытащил девочек из вязкой пашни и поставил на большой камень, лежавший на меже. Потом дядя Михаил вернулся и вытащил сапожки.
- Вы зачем на поле пошли? – строго спросил он строго.
- Мы хотели посмотреть, как выходит донник, - ответила Олька и всхлипнула.
- Норки видели, но никто из них так и не вышел, - добавила Саша и тоже всхлипнула.
- Какие ещё норки? – не понял Олькин папа и кивнул на грязные сапожки. – Пойдёмте лучше скорее сапоги мыть, а то увидят ваши мамы и не пустят больше на улицу!
Саша и Олька приутихли. Они молча ступали по тропинке и очень боялись, что встретят своих мам.
Отмыв сапожки, подружки повеселели. Кто теперь узнает, что они увязли на пашне. Олькин папка добрый, он никому не расскажет. Это только с виду он строгий.
- Ну вот, теперь как новые! – похвалил он Сашу и Ольку. – Теперь я вас, пожалуй, возьму с собой на родник и настоящую нору покажу, раз уж вы такие любопытные.
Девочки запрыгали от радости, ведь ходить так далеко без взрослых им ещё не разрешали.
По дороге на родник девочки узнали много интересного. Олькин папа рассказал им про донник.Оказывается, что так не только цветок называется, который так любят пчёлы, а ещё и нерастаявшая в глубине земля на полях и в огородах. Так бывает весной. Мерзлая почва не пропускает воду, а непросохшая земля - сплошная грязь, в которой не то что люди, а и машины могут завязнуть.
Саша слышала от бабушки: "Вот выйдет донник, просохнет земля, тогда и на огород можно!" Говорить-то говорила, а как он выходит, донник этот, не рассказывала.
А дядя Михаил рассказал им про Зайчишку, и про рыжую лесную плутовку, которая непременно пришла бы в деревню за курами, да боится собак. Потом они увидели настоящую лисью нору, вырытую на опушке леса недалеко от родника.
Вечером Саша долго не могла заснуть. Сначала она вспоминала все деревенские лужи, потом быстрый ручеёк, бегущий от родника по трубе в торфяную яму, потом лисью нору на опушке. Она думала, что будет, если лиса побежит по пашне? Увязнет она или нет?
«Я теперь точно не побегу, - думала она засыпая. – До самого лета не побегу, пока донник весь не выйдет!»

Разговоры с небом
Старый бревенчатый дом грузно осел на один бок, но через приоткрытые занавески смотрел на мир вполне приветливо. Саша любила его за то, что он не был похож ни на какой другой дом в деревне. Раньше, пока в нём жила старая баба Матрёна, стоял он со всеми в ряд, и никакой особой красоты в нём не наблюдалось. Потом Матрёну сын увёз в город, а дом продал бывшей учительнице Елене Оскаровне. С тех пор каждый год приезжала она в деревню в мае, жила до первых заморозков, а потом уезжала к себе в далёкую Ригу.
- Чудачка эта Оскаровна, - говорила Сашина бабушка. – Под каждый куст по зайцу посадила! Да ладно, если бы ещё по живому, а то ведь все каменные!
Фигурки зверушек и птиц Елена Оскаровна привозила каждый год: по одной или по две, а потом красила их разноцветными красками и расставляла под невысокими можжевеловыми кустами.
Участок при доме был совсем маленький: в саду возвышалась всего одна яблоня, вдоль забора тянулась слива-дичка, а у самого дома росли несколько кустов смородины и раскидистый куст крыжовника. Перед окнами что-то вроде полянки: три небольшие горки из земли и камней, густо посыпанные разноцветными звёздочками декоративного мха. Тут же кустики садовой земляники, посаженные без всякого порядка, будто они сами выросли.
Садовые дорожки были выложены камнями и засыпаны крупным гравием – в деревне больше ни у кого такого не увидишь! К каждому кусту, к каждому деревцу вела такая дорожка. Самым большим чудачеством деревенские жители считали разрисованные фигурки зверушек, расставленные по всей полянке; ладно, если бы внуки приезжали, а то ведь совсем одна живёт!
Саша любила бывать у Елены Оскаровны. Бывало, скажет матери, что к подружке пойдёт, а сама к дачнице бежит. Та и липовый цвет собирать научит, и про майских жуков расскажет, и покажет, как узор на занавеске вышить. А варенье клубничное у неё такое вкусное! Так и дружили с весны до осени.
Однажды пришла Саша в гости грустная и задумчивая, ей в тот день даже калитка тяжелее обычного показалась - еле открыла. Взрослым детские печали не заметны, а только от Елены Оскаровны Сашина грусть спрятаться не смогла. Свой разговор бывшая учительница начала осторожно, аккуратно перемешивая при этом краску в жестяной банке.
- Ну, здравствуй, Саша. Что-то вчера тебя видно не было ...
- Дел много было, - Саша по-взрослому вздохнула и присела на корточки рядом с кустом можжевельника. - Мы варенье вишнёвое варили.
- Это дело нужное, - заметила дачница и обмакнула кисть в банку с краской.
- А вы всё зайцев своих красите? - спросила Саша, немного помолчав.
- Крашу, а то ведь совсем выцвели под солнышком. Вот покрашу, и будут они снова яркими и приметными.
- Бабушка говорит, что вы не делом занимаетесь, а баловством одним.
Саше вдруг стало неловко; сама-то она так не думала, просто повторила чужие слова.
Девочка смутилась, а по щекам пробежал нежный румянец.
- Твоя бабушка права, - ответила Елена Оскаровна и улыбнулась. - Она огурцы солит, капусту квасит, сено для коровки заготавливает. У твоей бабушки дел больше, и дела эти важнее моих будут. У вас вон какая большая семья, а ко мне никто не приходит, кроме тебя. Я хочу, чтобы ты приходила чаще, вот и стараюсь, чтобы мои зайчишки тебе понравились. Взрослые часто придумывают сказку, а потом живут в ней, душу радуют. Не будет зайчишек – не будет радости, и сказки не будет.
- Мне нравится у вас, - честно призналась Саша, одну за другой разглядывая фигурки зверушек.
- Вот и хорошо, - Елена Оскаровна как-то уж очень по-доброму улыбнулась Саше. – Значит и я не зря стараюсь. Дела у каждого свои, Сашенька, у кого-то большие, у других маленькие, незаметные. Только если маленькие дела делать с любовью, то и их непременно заметят.
- Они вырастут?
- Нет. Но если маленьких дел будет много, жизнь будет яркой и радостной.
Саша в ответ лишь дернула худеньким плечиком, она ещё так мало знала про дела.
- Мне показалось, что сегодня ты не выспалась, - переменила разговор Елена Оскаровна. - Даже солнышку не удалось развеселить твои щечки.
- Я выспалась, просто ... - Саша встала, сделала несколько шагов по тропинке и остановилась. - Я хотела спросить ...
- Спрашивай, Саша, я отвечу на любой твой вопрос, если, конечно, буду знать на него ответ.
Улыбка у Елены Оскаровны была такой доброй, что на душе у Саши стало вдруг очень легко.
- Скажите, а взрослые всегда знают, как нужно поступать? - спросила Саша, пытаясь разглядеть что-то в траве. Там, конечно, ничего не было, но глаза всё равно искали и искали.
- Не всегда, - честно призналась дачница.
- И вы не всегда знаете?
- И я – не всегда, - Елена Оскаровна смешно скривила губы и втянула голову в плечи.
- А что вы делаете, когда не знаете, как нужно поступить?
Елена Оскаровна посмотрела Саше в глаза и отставила в сторону банку с краской.
- Я спрашиваю у неба, - ответила она со всей серьёзностью.
- У неба?! - переспросила Саша, и взгляд её стал совсем удивлённым.
- Да, у неба. Если ты в чём-то сомневаешься, спроси у неба, и оно обязательно тебе ответит. Оно ответит тихо, но ты услышишь, или даже не услышишь, а просто поймёшь, потому что ответ прозвучит прямо в твоём сердечке.
- А вы спрашивали? - спросила Саша, с подозрением глядя на высокое кучевое облако, похожее на гору.
- Спрашивала. Не часто, но спрашивала.
- И оно отвечало?
- Всегда.
Пауза в разговоре заполнилась сначала жужжанием жука, а потом стрекотанием сверчка, и только бабочка пролетела мимо совсем бесшумно.
- У тебя необычное и очень доброе имя, - уводя от серьёзного разговора, сказала Елена Оскаровна. - Кто назвал тебя этим именем?
- Я не знаю, - ответила Саша и по-взрослому вздохнула. - Мама хотела назвать меня Любочкой, а бабушка – Женечкой.
- Имя тоже небом даётся, - сказала Елена Оскаровна, - оно у тебя красивое, а это значит, что и жизнь твоя будет красивой и счастливой.
Саша задумалась. Как можно разговаривать с небом, если там, кроме облаков никого нет? Но, с другой стороны, ведь гремит же кто-то во время грозы! Бабушка говорила, что это пророк Илья ездит по небу на колеснице, но как ни всматривалась Саша в грохочущее небо, ни разу никого не видела! Кто же тогда отвечает? Неужели сам бог, он ведь тоже живет на небе!
Может быть Елена Оскаровна и казалась немножко странной, не такой как все, но это совсем не мешало Саше приходить в волшебный сад дачницы и гулять там по сказочным дорожкам. Разве кому-то могут помешать её разноцветные селезни и зайцы? А то, что она с небом умеет разговаривать, девочка решила никому не говорить; она и сама непременно задаст небу свой главный вопрос, который держит от всех в секрете.
После разговора Елена Оскаровна докрасила фигурку зайца и оставила его сохнуть под можжевеловым кустом. Потом они вдвоём пили чай с творожниками и ели варенье из садовой земляники. Саше было так хорошо и радостно, будто в тот день она узнала самую настоящую тайну.
Под вечер Саша вприпрыжку бежала домой, широко расставив руки. Она представила, будто летит по небу. У неба был запах ромашек, иван-чая и болотной кашки, и этот запах был Саше таким знакомым! Он появлялся каждый год вместе с цветением трав и жужжанием пчёл над цветами. Ей вдруг показалось на минутку, что облака с цветочным запахом пролетают только на ней одной, а другие их даже не видят.
«Глупости какие! - подумала Саша и даже остановилась. - Разве я одна? Вон в деревне сколько людей, небо всем нужно. И облакам, и тучам, и птицам – всем!»
Большие светлые глаза девочки смотрели в бездонную синеву, будто были готовы о чём-то спросить, но резвые ноги уже несли Сашу дальше.