Гриша Нечаев — случайный герой
Гриша Нечаев — случайный герой1.
Гриша Нечаев снова опаздывал. Секция плавания начиналась в два, а он всё ещё пробирался сквозь парк. На этот раз вышло быстро миновать Великие озёра, улизнуть от огнедышащего дракона и незамеченным уйти от пиратов. Но впереди ещё были Яблочные джунгли. Никогда не знаешь, чего от них ждать: кто притаился за скрюченным стволом: ворона или… Справа послышались голоса.
Гриша, как индеец, подкрался ближе — ни одна ветка не хрустнула. Двое выставляли какие-то палки, нервничали и щурились, глядя в коробочку:
— Держи ровней! Первый раз что ли меряешь?
— Вон до той берёзы, да?
— Ага. Там вход будет...
— Апчхя! — Гриша чихнул так, что оглянулся проходивший мимо дяденька. Да, Григорий, индеец из тебя так себя. Дяденька заметил двоих с палками, нахмурился и подошёл поближе:
— Добрый день, господа! А что это вы здесь делаете?
— Замеры производим, — не слишком вежливо ответили двое.
— А с какой целью? — Грише понравился дяденька в плаще. Он как-то удивительно красиво раздражался.
— Будем вам тут торговый центр строить.
— А где разрешение на строительство? — Дяденька достал из кармана маленькую красную книжку и показал её двоим. — Давайте напишем статью: расскажем жителям о том, что их любимый парк станет парковкой, м?
Двое стали торопливо собирать свои палки и бормотать:
— Ну, у нас есть разрешение, но оно не здесь. Вы можете с нами поехать и...
— Нет уж, вы сами приезжайте. Здесь, в парке, все разрешения и посмотрим. И соседи присоединятся.
Двое скрылись, а дяденька в плаще убрал в нагрудный карман книжку и довольно хмыкнул.
Больше в парк с палками и странными коробочками никто не приезжал.
Так Гриша опоздал на плавание и спас любимый парк.
2.
Над Гришиным домом часто летали самолёты: у них неподалёку было большое гнездо. Самолёты рисовали на небе белыми мелками, ныряли в облака и радостно шумели, подлетая к гнезду или отправляясь в путешествие. Услышав гул, Гриша махал самолёту — и его привет летел в Африку, или в Антарктиду, или на Амазонку. Или куда-то не на «А».
А сегодня самолётов не было. Небо заболело. Оно хмурилось и покашливало. Кто-то укрыл небо ватным одеялом и строгим голосом сказал: « У вас грозовой фронт. Сегодня никаких самолётиков!» Над Гришиным домом стало непривычно тихо. Самолёты грустили от того, что нужно сидеть дома, а люди в самолётах грустили, что они всё ещё не дома.
В этот тихий день Гриша шёл от бабушки и надувал мыльные пузыри. Наевшись лёгкости, пузыри отрывались от палочки и медленно катились вверх. Один пузырь. Два. Ещё один. Целая пузыриная семейка.
Докатившись до ватного одеяла, пузыри говорили: «мпа!» — и делали в нём дырку. «Мпа-мпа!» — больше дырок. Гриша выдувал пузыри, а позади него тяжёлое ватное одеяло расползалось пополам. «Мпа-мпа-мпа!» Небо обрадовалось и снова стало запускать самолётики.
Так Гриша истратил банку мыльных пузырей и разогнал тучи над аэропортом.
3.
Гриша считал светящиеся окна в доме напротив, когда город исчез. Исчезли все-все окна — даже Гришино — и только машины-светлячки бегали где-то внизу.
Тем-но-та. В доме от страха запищал компьютер, запищали холодильник и плита — а Гриша не испугался. Он придумал познакомить маленькую темноту в своей комнате с большой темнотой на улице и открыл окно. «Уух!» — поздоровалась одна темнота с другой. Это «уух» подхватило с Гришиного подоконника пятнистое пёрышко.
Пёрышко поднялось и выплыло из комнаты. Тихо-тихо. Оно качнулось над невидимой берёзой, нарисовало дугу над крышей невидимого магазина и проплывая над невидимыми домами увидело дяденьку-светлячка. Дяденька с фонариком на лбу очень нервничал. Город погас, а он старался, но никак не мог вылечить провода.
Пёрышко прочертило дугу и опустилось на нужный проводок. Дяденька потянулся, чтобы смахнуть перо и тут же радостно хлопнул себя по лбу. "Семён Петрович! Ну конечно!"
Р-раз! И все окна вернулись на свои места. Ни одно не перепуталось — Гриша проверил. Город успокоился и зажил привычной вечерней жизнью.
Так Гриша открыл окно и вернул городу свет.
4.
У Гришиного дома собралась огромная пробка. Перекрёсток стал похож на спутанную новогоднюю гирлянду: она мигала белыми и красными огоньками и никак не хотела распутываться. Машины уже несколько часов толкались, квакали и потихоньку закипали. Всем нужно было делать дела. Важные и срочные. Вот они и квакали, чтобы определить, чьи дела важнее.
А Гриша возвращался от бабушки и, слушая соревнования машин, размахивал пакетом. В пакете лежали ватрушки. Тёплые, румяные: самым вкусным был творог и тоненький сочный слой теста под ним. Вших-вшух — аромат ватрушек с каждым взмахом пакета летел всё дальше и дальше. Вших-вшух — выше, выше! — как на качелях. Вших-вшух — стали оборачиваться прохожие. Вших-вшух — аромат обнял весь перекрёсток.
Машины, учуяв ватрушки, переставали квакать. Они медленно втягивали аромат через открытые окна — ммм! — и забывали обо всех делах. Они сворачивали в переулки и бежали обнимать бабушек. Срочно.
Так Гриша принёс от бабушки ватрушек и освободил перекрёсток.
5.
К Большому летнему фестивалю город всегда украшали флажками и гирляндами. Цветные фонтаны разучивали новые танцы, кусты делали модные стрижки, а Главная улица замирала в ожидании. Скоро здесь пройдёт духовой оркестр — блестящий и звонкий. Без него праздник — как эскимо без шоколадной корочки.
Гриша с родителями были уже недалеко от Главной улицы, когда по толпе пробежала рябь:
— Вы слышали? Оркестра не будет.
— Как не будет? Правда?
— Говорят, автобус сломался…
— И что, совсем без музыки?
— Музыка будет, но не живая. Наверное, старую запись пустят…
Гриша представил, что по Главной улице вместо сияющего оркестра идёт старая запись — и от огорчения выронил пакетик с конфетами. Разноцветные шарики покатились по асфальту: они стукались о сандалии и балетки, подпрыгивали и весело бежали с горки.
На этих конфетах чуть не поскользнулся дяденька в жёлтой футболке: он разговаривал по телефону и не заметил конфетного ручья. «Подожди, я перезвоню,» — сказал дяденька и быстро набрал другой номер.
— Вить, вы как там? Не починились?.. У меня идея. Там у вас магазин недалеко… Ага... Да!.. — дяденька, улыбаясь, нырнул в шатёр с надписью «Организаторы».
А ровно через час на главной улице появился оркестр. На самокатах. Музыканты спрыгивали с подножек, выстраивались в шеренгу и подносили инструменты к губам.
Па-пам! Пу-рум-пум-пум! Буп-боп! Ещё никогда они не играли так весело. Город хлопал в ладоши и щурился от солнечных зайчиков.
Так Гриша рассыпал конфеты и спас городской фестиваль.
6.
Дождь в городе лил пятый день. Он лил, и лил, и лил — а хмурые облака всё не успокаивались и несли новые вёдра дождя. Жители первых этажей уже начали присматривать лодки, кошки играли в «выше ножки от земли», наступая только на лавки, крыши гаражей или ветки деревьев. Люди стали узнавать друг друга по зонтам.
Синоптикам очень хотели пообещать что-то кроме дождя — но они были людьми честными, поэтому по утрам со вздохом сообщали: «Ливневые. Обложные. Местами грозы». Радовались ливням только те, кто мечтал побывать в Венеции: они плыли по городу с блаженными улыбками.
Гришу теперь отпускали гулять только в резиновых сапогах, дождевике и нарукавниках для плавания. Но пускать кораблики это совсем не мешало.
Утром Гриша собрал дома все-все газеты и сложил их, как научил папа. Во двор вышел уже не Гриша, а адмирал Григорий Нечаев. Он подкрутил невидимые усы, хмыкнул и, стоя на крыльце, произнёс:
— Сегодня, господа, в этот мокрый день, мы спускаем на воду наш флот. «Едомости», «Льтура», «Сковский ком», «Вая газе» — наши лучшие корабли отправляются покорять моря и океаны!
Лодки, шлюпки, шхуны, теплоходы, эти, как их — каравайи… или нет — каравеллы. Гришины корабли проходили под мостами-скамейками, причаливали к маякам, ловко проскальзывали между зелёных рифов — они уходили всё дальше и дальше — в открытое море.
Там их ждали волны и шторма, собаки и машины, а ещё дождь. Но некоторые корабли даже после всего этого оставались на плаву — они открывали новые земли. А в новых землях их встречали юные адмиралы. Они, смеясь, учились кораблестроению и складывали свой флот. Больше лодок, больше шлюпок и бригантин.
На следующий день газетных корабликов в городе стало так много, что они впитали почти всю воду — моря обмелели, маяки превратились обратно в фонари, а рифы — в кусты шиповника.
Так Гриша научился складывать кораблики и спас город от наводнения.
7.
Однажды ночью в городе провалился Старый мост. Он просто не смог больше терпеть щекотку шин — расхохотался — и рухнул в реку. Город распался надвое. Нет — был ещё и Новый мост, но туда не пускали тех, кто любит гулять — только машины. Люди проснулись, пошли по делам — а до дел не добраться. Внуки и бабушки, собаки и парк, сладкоежки и булочные оказались на разных берегах. Люди загрустили, а собаки даже поскуливали.
Гриша узнал о том, что моста нет, когда шёл с родителями в парк аттракционов. Глядя на остатки моста, он подумал, что реке просто стало тесно — и она расстегнула тугой ремень. С кем не бывает? Пока папа и мама выясняли, как добраться до парка другим путём, Гриша стоял на набережной и играл с йо-йо. Колёсико отважно бросалось вниз, замирало над пропастью, а потом, по взмаху руки, возвращалось к Грише. Фшш, и-и-их, фшш, и-и-их… Даже рабочие, которые суетились у обломков моста, засмотрелись. А один дяденька в костюме наблюдал за Гришиным йо-йо особенно внимательно и даже серьёзно. Потом он вдруг улыбнулся и стал что-то рисовать на бумажке.
Гришины родители нашли нужный автобус, и вместе они отправились открывать новую дорогу к аттракционам.
Мост, конечно, восстановили не за один день — люди ещё долго катались кружным путём и шутили, что скоро у них будет старый Новый мост и новый Старый мост. Зато очень скоро рядом с обломками моста появилась канатная дорога: круглые кабинки на ниточках, которые перевозили собак к паркам, сладкоежек к булочным, а внуков к бабушкам — точь в точь, как нарисовал на бумажке дяденька в костюме.
Так Гриша поиграл с йо-йо и подарил городу канатную дорогу.
8.
Однажды весь город стёрли ластиком. Гриша вышел во двор — а на белом листе остались только соседние дома и кусочек дороги — е-е-еле заметные. Чтобы шагнуть с крыльца, Гриша носком кроссовка ощупал землю – выдержит ли. Казалось, от города остались только звуки — и те разбавленные. Где-то вдалеке робко гудели машины, собаки потеряно гавкали, и грустными «дзынь» перешёптывались велосипедные звонки.
Неподалёку что-то шаркнуло:
— Ну и смог этим летом!
— Да, говорят, торфяники горят…
Гриша не понял, кто смог, и что горит, но голоса уже растаяли.
Чтобы не растаять самому, Гриша достал свисток и свистнул. Рр-и-и, рр-и-и! Сочная трель ввинтилась в белизну, и та, словно испугавшись, расступилась. Ррр-и-и, рр-и-и! Гриша свистел и чувствовал, что он настоящий, что его не стёрли. Рр-и-и!
Трели отскакивали от свистка и взмывали вверх. Выше. Главное — не растаять. Там, хватаясь за руки, трели превращались в лёгкий ветерок. Ветерок щекотал листья, а они, хихикая, отмахивались — и ветерок становился ветром. Ветер крепчал, впитывая каждое дыхание, каждый чих и сквознячок, каждый хлопок двери и взмах крыльев бабочки. И вот он стал таким сильным, что смог пошевелить смог. Тот нехотя зевнул и медленно покатился из города.
К вечеру город был нарисован заново — яркий, со всеми кирпичиками и травинками.
Так Гриша свистнул в свисток и прогнал из города смог.
9.
Как-то в городе поссорились телефонные вышки. Они перестали друг с другом разговаривать — и теперь в трубках вместо гудков была тишина или вежливый голос девушки: «Извините, поговорить с абонентом не получится». Голос у девушки был приятный, но людям хотелось услышать, пусть менее мелодичные, но знакомые голоса.
Внуки не могли рассказать бабушкам, какую курчавую собаку они встретили на прогулке. Папы не могли узнать у мам, что купить к ужину. Друг не мог пригласить друга на чай с печеньем. Люди растерялись и чувствовали себя космонавтами — очень одинокими, далеко-далеко от родной планетки. Увидел радугу — терпи до вечера, чтобы рассказать. Вспомнил добрую шутку — неделю жди встречи, чтобы ей поделиться. Это было так странно.
Когда вышки рассорились, Гриша шёл из бассейна. Обычно мама в это время звонила и спрашивала, как прошла тренировка, а сегодня телефон молчал. Гриша набрал мамин номер, а там тишина. И вокруг все растеряно достают телефоны, смотрят на них и снова кладут в карманы.
Тогда Гриша достал из рюкзака тетрадный лист и написал на нём:
«Мам, тренировка была отличная. Я научился плавать кроликом!
Маме Лене на работу».
Он сложил лист в самолётик и запустил его. Ветер, гулявший в парке, подхватил послание и, нежно покачивая, понёс в сторону маминой работы. Иногда самолётик садился отдохнуть — и тогда прохожие, улыбаясь, поднимали его и запускали снова. Некоторые, увидев крылатое послание, доставали из портфелей и сумок бумажки и тоже писали записки с адресом получателя. Тот, кто находил самолётик, читал адрес и запускал послание в нужную сторону. В городе заработала самолётная почта: вшух, вшух — мелькали белые крылья с нежными узорами букв:
«Нина, я испекла лимонное печенье. Приходи пить чай!»
«Саш, я опаздываю. Выпей пока кофе — подожди меня»
«Марина, хлеба на вечер взять?»
«Ба, мы сегодня видели мужа вороны — ворона!»
Одна вышка не выдержала и воскликнула:
— Вы посмотрите, что они придумали! Сколько самолётиков!
Другие вышки тоже не могли больше обижаться — они стали радостно переговариваться и читать друг другу послания с крыльев самолётиков.
Город вновь наполнился мелодиями звонков и радостно защебетал. А кому-то так понравились самолётики, что он писал послания городу и запускал их в облака.
Так Гриша запустил самолётик и вернул городу общение.
10.
Этим летом город таял от небывалой жары. Машины не выходили из гаражей без очков-отражателей, автобусы всю дорогу дули на пассажиров, чтобы те смогли доехать до дома, квартиры щурили окна, а асфальт плавился и старался уползти в тенёк. Люди завтракали, обедали и ужинали мороженым, а по вечерам собирались вокруг вентиляторов.
Гриша брёл к парку и немного завидовал пингвинам. Даже воздух ныл от жары. Добравшись до оазиса, Гриша спрятался под деревом и достал секретное оружие: водяной пистолет. Дома он до отказа заполнил его ледяной водой и даже взял бутылку про запас.
— Ай! — девушка вздрогнула от неожиданности, а потом улыбнулась. — Над ней выросла радужная арка — и осыпалась прохладными брызгами.
— Дождь, дождь! — дети плясали под водяными дугами, которые рисовал Гриша.
Холодные капли радовали мам и детей, бабушек и девушек, даже дяденьки в костюмах тайком улыбались.
Потратив всю воду, Гриша ушёл обедать, а в парке то тут, то там возникали радуги и радостное «и-и-и!» Люди так соскучились по дождю, что устроили его сами: они поливали друг друга из брызгалок и бутылок, стреляли из водяных пистолетов и выносили из дома целые вёдра воды. Самые мокрые были самыми счастливыми.
Капли отскакивали от раскалённой земли и взмывали вверх — испарялись — над парком стало расти пухлое дождевое облако. Про это единственное крошечное облако тут же рассказали в новостях — и вот уже весь город хохотал, поливая друг друга водой и создавая облака.
Так Гриша погулял с водяным пистолетом и спас город от жары.
11.
Однажды Гриша пришёл домой, а на столе его ждал свёрток.
— Гриш, там тебе посылка. Сегодня с почты забрала, – крикнула из кухни мама.
Посылка ему? От кого? Гриша аккуратно развернул обёртку, и чуть не выронил то, что под ней оказалось.
Это была книга. Книга «Гриша Нечаев — случайный герой».
Так Гриша прочитал все эти истории и узнал, что его суперспособность — делать то, что он любит.
Проверьте почтовый ящик.
